В общем, взлетели мы двумя бортами из гостеприимной Марьяновки и взяли курс на Северо-Запад, в Тюмень. Ветер был встречным, и путевая скорость редко достигала 170 км/час – чаще была в районе 150-155. Это не мешало нам любоваться пейзажами. Минут через сорок полета Саша вызвал меня по радио и сообщил, что у него загорелась лампочка “FUEL FILTER". Я и сам к этому времени почувствовал неладное: давление на всасывании у меня вдруг начало расти при неизменном режиме полета. Мы как раз достигли очередных полей, и я принял решение садиться. Очень своевременно – когда я завис на высоте около метра, разглядывая, куда бы получше пристроить лыжи, двигатель мой как будто захлебнулся, обороты сразу упали, и я сел в точном соответствии с букварем: отказ двигателя на висении. На земле обороты восстановились, но мы все равно заглушили движки и начали сливать отстой. Конечно же, мы делали это и в Омске. Там было немного грязи – но потом пошел чистый бензин, и мы успокоились. Оказалось – рано. Малабару «добрые люди» подсунули бочки с каким-то дерьмом. Таким дерьмом, что из фильтров-отстойников потекло что-то, по консистенции напоминающее жидкую манную кашу. Или мюсли с молоком. Какие-то хлопья и прочая взвесь в небольшом количестве того, что когда-то называлось бензином...
Решили разобрать фильтр-отстойник хотя бы на одном борту – посмотреть его устройство (раньше ни мне, ни Саше не доводилось). Отвертки для снятия капота у меня были, а вот пассатижи (аккуратно раскрутить и потом восстановить контровку) я взять не догадался. Вспомнили, что незадолго до посадки видели на поле комбайны. Запустились. С чистыми отстойниками двигатели работали нормально, мы взлетели и спустя несколько минут уже садились возле трактора. Тракторист слегка офигел (нечасто там, видно, садятся вертолеты). На мой вопрос о пассатижах он вытащил из своего ящика вполне заслуженный рабочий инструмент с промасленными насквозь пластиковыми насадками на рукоятки. Я хотел купить, но он пассатижи нам подарил – еще и ключей гаечных предложил россыпью. От ключей мы с благодарностью отказались, поскольку они были метрическими, и самый маленький - на 22.
В общем, на изучение матчасти у нас ушло часа полтора. Мы:
- поняли, что не можем снять сетку фильтра, гарантированно не повредив ее;
- уяснили, что это, в общем, и не нужно – рассмотрев ее внимательно;
- узнали, что черный экран IPhone прекрасно справляется с ролью зеркальца (прямо на сетку там хрен посмотришь);
- приняли решение при малейших признаках засорения сетки садиться и сливать всю жижу из фильтра-отстойника.
Сашин вертолет даже разбирать не стали – только оставили на поле несколько литров бывшего бензина 100LL, слитого из всех отверстий…
Очередной вклад лег в копилки нашего опыта- и мы пошли дальше, все сильнее опаздывая к бензовозу… Отстой мы сливали потом в среднем раз в 40 минут – у нас был индикатор в виде Сашиной лампочки и моего указателя давления на всасывании.
Наконец мы достигли Тюмени и рядом с трассой Тюмень-Москва нашли асфальтированную площадку (видимо, для отдыха дальнобоев). Там стоял оранжевый ТЗ с чистым 100 LL!!! Мы быстро заправились (бензин нам, кстати, Ю-Тейровцы просто подарили!!!) и пошли на Запад, к Уралу. Отстой, впрочем, продолжали сливать, но уже пореже – примерно через каждый час.
Погода была хорошей, настроение поднималось пропорционально уменьшению количества взвесей в слитом отстое... Единственное изменение в наших планах – мы понимали, что ночевать будем не в Нижнем, а в Казани, но это нас не огорчало. В самом конце гражданских сумерек мы тихонько въехали на КамАЗах на стоянку ВС АУЦ «Авиатор» в Куркачах... Там нас встречал гостеприимный Su27. День имел типичное завершение – дружеский ужин с хорошим человеком…
Наутро Su27 отвез нас на аэродром, и мы собирались никого не тревожа спокойно доехать на тех же КамАЗах до Нижнего. А уж оттуда по заявке лететь в Москву. Но диспетчер Куркачей появился на работе раньше нас и тут же доложил в военный сектор о появлении двух вертолетов на его площадке. Конечно, рассказами про автомобильный транспорт мы грузить его не стали, просто напомнили, что двумя днями раньше прилетели сюда в составе группы и двумя бортами задержались в гостях. Почему он не видел в эти два дня наши вертолеты? Так они же стояли в ангаре «Авиатора»... В общем, люди всегда верят в то, во что они хотят поверить – и диспетчер нам поверил
Пришлось подавать срочный план на Нижний, что заняло часа два с половиной-три. Но улетели, наконец – из-за встречного ветра до 20 м/сек путевая скорость до Чебоксар редко превышала 140 км/час. Потом стало попроще. Ну а от Нижнего до Москвы уже было рукой подать... Последний раз я сливал отстой на траверзе Владимира – и в банке по-прежнему была перхоть.
Кстати, интересный вопрос возник в процессе полета Владимир-Москва. На подходе к границе зоны Быково (около 18-00 местного) владимирский дисп вызвал меня и сказал: «Быково по телефону не отвечает, видимо, у них кончился регламент, и они уже ушли домой. Даже я тут из-за вас двоих уже второй час сверхурочно сижу. И что вы будете делать, если с Быково не будет связи?» Я ответил, что когда связи не будет – тогда и приму решение. Сам подумал, что один из вариантов – доложить посадку с подбором в поле, а дальше – «на автомобильном транспорте». Впрочем, с высоты около 1,000 м я докричался до какого-то борта в быковской зоне, и тот меня ретранслировал, так что – все в порядке. А потом я подумал, что было бы, если бы я доложил Владимиру время прохождения основных ПОД в зоне Быково и время входа в зону Шереметьева – и попросил его передать это по телефону. Вот что бы было, а? Есть ли где-нибудь обязанность КВС постоянно поддерживать связь с органами УВД? Кто что скажет по этому вопросу?
Так завершился этот увлекательный перелет. Я ближе познакомился с очень интересными и хорошими людьми, набрался еще опыта – «сына ошибок трудных» и сделал немало разных выводов на будущее. Но конечно, главное – я всласть полетал
Единственная картинка с этого участка перелета - не до того было... (в фойе казанской гостиницы после ужина с Su27)
В критической ситуации ты никогда не воспаришь на уровень своих ожиданий - ты неизбежно провалишься на уровень своей натренированности (с)